Киевский районный суд Симферополя со второй попытки не смог приступить к рассмотрению «дела Веджие Кашка», поскольку один из его фигурантов – Асан Чапух – госпитализирован в больницу. Другие обвиняемые, находящиеся в СИЗО, также физически и психически истощены. Состояние их здоровья с каждым днем ухудшается. Выходом из этой ситуации может быть изменение меры пресечения на домашний арест. Но суд уже больше года не находит для этого оснований.
Киевский райсуд Симферополя еще 19 декабря должен был приступить к рассмотрению по существу уголовного дела против крымскотатарских активистов, обвиняемых в вымогательстве денег у турка Юсуфа Айтана. Но заседание отложили из-за резкого ухудшения здоровья одного из фигурантов «дела Веджие Кашка» Асана Чапуха . По той же причине не состоялось и заседание 9 января – за два дня до этого активиста госпитализировали с внутренним кровоизлиянием. По прогнозам медиков, Чапух пробудет под наблюдением врачей около 10 дней.
Следующее заседание назначили на 24 января. В интересах остальных фигурантов дела – Казима Аметова , Бекира Дегерменджи и Руслана Трубача – адвокаты намерены ходатайствовать о выделении дела Чапуха в отдельное судопроизводство. Это позволит не затягивать процесс в отношении других обвиняемых, физическое и психическое состояние которых также критически ухудшилось за год и полтора месяца в СИЗО.
«Думаю, суд пойдет нам навстречу, для этого есть все основания. Более того, вероятно, и гособвинение не будет возражать. Нельзя затягивать рассмотрение дела, от этого страдают другие обвиняемые», – считает адвокат Чапуха Айдер Азаматов .
Он отмечает, что причиной ухудшения здоровья его подзащитного является именно отсутствие медицинской помощи в следственном изоляторе и планомерные отказы суда заменить Чапуху меру пресечения на любую другую.
Адвокат Айдер Азаматов
Практически сразу после задержания в ноябре 2017 года Асан Чапух пережил в СИЗО микроинсульт, терапевт медсанчасти изолятора диагностировала у него гипертонический криз. Длительное время активисту не оказывали адекватной помощи, отчаявшись он дважды объявлял голодовку с требованием лечения в больнице.
«Все десять месяцев, пока я нахожусь в СИЗО, мое состояние только ухудшается. Давление зашкаливает, у меня невнятная речь, в тюрьме из меня сделали овоща. Если вы не хотите меня отпускать – переведите хотя бы в городскую больницу, где мне могут провести квалифицированное обследование и лечение», – сказал Чапух на заседании суда в сентябре 2018 года.
Азаматов тогда утверждал, что даже следователь по делу поразился состоянию его подзащитного: «Следователь прекрасно помнит прежнего Асана Чапуха, так как оформлял его задержание и проводил обыск. Он сказал, что тот Асан Чапух и сегодняшний – это разные люди».
10 октября активиста перевели под домашний арест. Кроме катастрофического ухудшения физического состояния, близкие отметили «эмоциональную подавленность» Чапуха.
«Когда нужно не говорить, а кричать»
Суд систематически отказывает защите в просьбе заменить другим фигурантам дела меру пресечения из содержания в изоляторе на любую другую. При этом состояние здоровья Бекира Дегерменджи и Казима Аметова нельзя назвать удовлетворительным.
У Бекира Дегерменджи – хроническая бронхиальная астма, он инвалид третьей группы, постоянно пользуется ингаляторами. В одно из первых судебных заседаний после ареста, в декабре 2017 года, его заставили быстро подниматься на второй этаж здания суда, из-за чего ему стало плохо. Все заседание Дегерменджи просидел в клетке с подключенной кислородной маской под наблюдением врача скорой помощи. Через неделю после этого случая поздно ночью его вывезли из СИЗО в реанимацию в крайне тяжелом состоянии.
«Он находится в медикаментозном сне, на искусственной вентиляции легких, давление регулируют с помощью лекарств, без этого оно сильно скачет. Пять дней мы требовали перевести его в больницу для оказания квалифицированной медицинской помощи, но нас уверяли, что они в медсанчасти изолятара справятся», – рассказал тогда его адвокат Эдем Семедляев .
Бекир Дегерменджи неделю пробыл в реанимации и еще две недели – в пульмонологическом отделении. 2 января прошлого года его вернули в медсанчасть СИЗО.
«Здоровье меня чуть подвело: шесть дней был в реанимации, из них три дня – в коме. Врачи сказали, что «вернули с того света». В общем в больнице я пробыл около 20 дней», – писал он позже в письме, которое передал через адвоката.
После этого Дегерменджи несколько раз вывозили на медицинское обследование в горбольницу. Но, по его словам, осмотры проводили «для галочки» – один из них занял всего три минуты. В марте активист перенес тяжелую пневмонию, что при его хронической болезни крайне опасно. После этого его опять вывезли на осмотр в онкологическую больницу, результатов обследования при этом не сообщили.
«Наши мужчины дошли до того предела, когда уже не говорить, а кричать надо, чтобы нас хоть кто-то услышал и помог. У моего мужа аллергия на холод, погода ухудшается и ему становится хуже, он начинает задыхаться еще больше. Когда судья давал ему слово сегодня на заседании, он даже говорить не мог», – рассказала 9 января Алие Дегерменджи .
Алие Дегерменджи
У Казима Аметова за время нахождения в СИЗО появились боли в сердце, почках и ногах, скачет артериальное давление и критически ухудшилось зрение. В середине декабря его перевели из общей камеры изолятора в спецблок, где есть круглосуточное видеонаблюдение. Аметов жалуется на холод, сырость и плесень, у него начались приступы удушья.
По результатам последнего судебного заседания по делу 9 января адвокат Аметова Эмиль Курбединов заявил, что содержание в СИЗО его подзащитного и других обвиняемых – это «медленное убийство».
«С каждым судебным заседанием ему все хуже и хуже. Он говорит, что постоянно задыхается, уже еле дышит, ему делают какие-то уколы, но они совсем не помогают. Сегодня мы заявили о том, что нашим подзащитным, их жизни и здоровью грозит опасность. Я хочу сказать, что это медленные пытки, медленное убийство», – сказал Курбединов.
У Руслана Трубача не проявилось тяжелых физических последствий от более чем годичного содержания в СИЗО, но его психическое состояние вызывает опасения у адвокатов и родственников. Он также находится в спецблоке изолятора с середины декабря. Вместе с ним в двухместную камеру с видеонаблюдением поместили другого политзаключенного – крымскотатарского активиста Эдема Бекирова , обвиняемого в незаконном хранении взрывчатых веществ и боеприпасов.
Бекиров – тяжелобольной человек: диабетик, инвалид первой группы, с ампутированной ногой, недавно перенесший шунтирование сердца. Последний месяц Трубач по сути исполняет обязанности сиделки Бекирова. Во время последнего заседания суда 9 января он фактически сорвался.
«Эта камера на меня психически давит, площадь – пять с половиной на два метра. Моя статья не подходит под эту камеру. Я не заслужил этого, поймите, ваша честь. У меня нет систематических нарушений правопорядка. Иду в туалет, кушаю, сплю – она смотрит. Сколько это может продолжаться?» – практически прокричал Трубач.
Надежда на домашний арест
Адвокаты призывают местные власти незамедлительно отреагировать на сложившуюся ситуацию, «пока не пройдена точка невозврата».
«По этому делу уже есть один скончавшийся – Веджие Кашка. Все остальные стоят на краю. Мы будем делать все, что от нас зависит: подавать жалобы, заявления, ходатайства в соответствующие органы. Но нужно уже принимать адекватные меры», – говорит Семедляев.
Адвокат Чапуха Айдер Азаматов на примере своего подзащитного рассуждает, что единственный выход из этой ситуации – отправить фигурантов дела на повторное медосвидетельствование в гражданскую больницу, где квалифицированные специалисты смогут четко ответить, можно ли в дальнейшем содержать их в изоляторе. А местные власти должны взять на себя функции контроля за этим процессом.
«Если наши подзащитные передвигаются – это не значит, что они не болеют. Поэтому должна быть сформирована комиссия из врачей, которая выдаст медицинское заключение, что эти люди не могут содержаться в СИЗО. Врачи должны взять на себя такую ответственность. А власти, в свою очередь, – проконтролировать прохождение этих процедур, направить ту же ОНК, организовать проверку хотя бы с республиканского ФСИН», – разъяснил Азаматов.
Итогом медицинского осмотра, по словам адвоката, должен стать перевод обвиняемых под домашний арест. Впрочем, Азаматов отмечает, что достичь этого очень сложно. Сторона обвинения и суд реагируют только на крайне тяжелое состояние здоровья арестованных.
«Для наших подзащитных медсанчасть в СИЗО Симферополя – это не улучшение. По сути, их просто переводят в другую камеру, разве что чаще будут заходить медики. От того, что фельдшер осмотрит визуально, больному лучше не станет. На примере Асана Чапуха могу сказать, что медосвидетельствование и перевод на домашний арест – это очень долгий процесс. Обвинение пошло на этот шаг уже в самой критической ситуации и после методичной подачи жалоб и заявлений с моей стороны», – дополнил адвокат
Нет комментариев