16 декабря исполнилось десять лет со дня смерти российского государственного деятеля и экономиста Егора Гайдара. И можно сказать, что отношение к его наследию по сей день раскалывает российское общество, пишет Радио Свобода.
Отправной точкой для дискуссии стал ещё субботний пост Дмитрия Травина, в котором он сравнил Гайдара с академиком Сахаровым:
Казалось бы, трудно найти двух столь разных людей. Разные поколения, разные темпераменты, разные сферы научных интересов… И, тем не менее, меня не оставляет ощущение, что судьбы их схожи. Схожи Сахаров и Гайдар своим одиночеством. Одиночеством политическим.
Положение Сахарова хорошо отражается этой знаменитой фотографией. Трижды герой социалистического труда, лауреат сталинской и ленинской премий не хотел вставать под советский гимн, поскольку это был гимн не народа, а тоталитарного государства. Однако, народ-то запросто вставал, поскольку в этическом плане мы все примерно также отставали от Сахарова, как в области физики.
После Гайдара не осталось, насколько я знаю, столь характерного фото. Но суть проблемы схожа у него, и у Сахарова. Гайдар делал то, что обрекало на одиночество и даже ненависть, поскольку суть реформ основная масса населения понять не могла. Конечно, рынок – это не термоядерная реакция. Можно прочесть пару десятков книг и понять всю сложность перехода к рынку в стране с предельно искаженной структурой экономики, оставшейся от Сталина, и с огромной массой «пустых» денег, напечатанных при Горбачеве. Но слишком мало людей имеет время и желание в этих сложностях разбираться. Зато слишком много людей хочет видеть мир простым и считать, что в наших трудностях виноваты враги – Сахаров, Гайдар и другие люди, имевшие смелость не сливаться с массой и поступать по-своему.
Наверняка и сейчас кто-то напишет гадость в комментариях. Хама можно забанить, что я и сделаю. Но проблема не в хамах. Проблема – в том, что нормальному человеку легче видеть мир простым и черно-белым. В этом мире Сахаров оказывается американским агентом, а Гайдар грабит народ в интересах олигархов.
Это сопоставление мы увидим ещё не раз, но именно оно побудило к ответу извечного борца с «мифами о Гайдаре» – Андрея Илларионова :
Несопоставимые фигуры
Один – символ борьбы с КГБ. Другой – спаситель КГБшного «Евробанка» путем передачи миллиарда долларов из госбюджета.
Один – боролся против коммунистических диктатур в СССР и во всем мире. Другой – в момент глубочайшего национального кризиса тайно передал кубинскому мяснику 300 миллионов долларов для сохранения слежки КГБ/ГРУ за свободным миром.
Один – требовал прекратить войну против афганцев. Другой – поддержал агрессии против чеченцев и грузин.
Один – лучшую часть своей жизни посвятил защите диссидентов и правозащитников. Другой, будучи членом руководства СПС, поддержал подполковника 5-го управления КГБ на пост российского президента.
Один – выступал за права человека для всех. Другой – требовал силового разгона парламента и затем оправдывал выпущенные по нему снаряды тем, что они «ни одного депутата не убили».
Один – требовал принять меры по борьбе с голодом и нищетой. Другой – совместно со своим приятелем передал собственность на сотни миллиардов долларов «военным, сотрудникам МГБ».
Один – писал послание руководителям режима о необходимости демократизации. Другой – о необходимости иметь «последний полк», готовый стрелять в народ.
Один – потребовав от Горбачева их немедленного освобождения, спас сотни политзаключенных – от гибели в советских лагерях. Другой – вице-мэра Санкт-Петербурга – от расследования прокуратурой его криминальных махинаций.
Один – почти все свои сбережения отдал на строительство онкологического центра, Нобелевскую премию – в фонд помощи детям политзаключенных. Другой – 6 млрд рублей, полученных от олигархического банка, пустил на игру на рынке ГКО.
Один – образец безукоризненной чести и глубокого внутреннего достоинства. Другой – аморальный лжец, плагиатор, интриган, клеветник.
Одного – режим травил и затыкал. Другого – возносил и рекламировал.
Одного – режим арестовал, подверг пыткам, отправил на годы в ссылку. Другого – вознес на пост премьер-министра и «национального гуру».
Одного – режим лишил звания трижды Героя Социалистического Труда, званий лауреатов Ленинской и Государственной премий, ордена Ленина. Память другого – увековечил.
Один – скончался после страстного выступления на заседании МДГ в защиту свободы и демократии. Другой – помер после многочасовой попойки с корешами и охранником.
Для памятника одному – в Москве не нашлось места. Другому – в столице их воздвигли уже два.
Николай Сванидзе:
Первое впечатление: автор не в себе. Вот клинически.
Но поскольку, не имея медицинского образования, не могу быть экспертом в этой материи, буду исходить из презумпции психической нормальности Илларионова. И вообще не стоит каждую подлость объяснять сумасшествием.
Андрей Илларионов всегда ненавидел Егора Гайдара. Но до сих пор не опускался до клеветы и личных оскорблений в его адрес. Сейчас опустился. Мало того. Чтобы облить помоями Гайдара, Илларионов безнаказанно решил поиспользовать имя Андрея Дмитриевича Сахарова. Отвратительно.
Артемий Троицкий:
ОЦЕНКА АНДРЕЯ ИЛЛАРИОНОВА ВЕРНА
По поводу статьи Андрея Илларионова («Несопоставимые фигуры: Егор Гайдар и Андрей Сахаров») и ответа на неё Николая Сванидзе («Отвратительно»).
Я никогда не интересовался биографией Егора Гайдара и не знал, что он покрывал делишки Путина времён расследования Марины Салье (надо полагать, на не очень законных основаниях) и играл на финансовом рынке за государственный счёт (надо полагать, обладая инсайдерской информацией). Это, конечно, некрасиво. И Николай Сванидзе эти утверждения (и ряд аналогичных) оспаривать не стал, что, скорее, убеждает в их правдивости. То, что Гайдар был редактором совкового СМИ — журнала «Коммунист» — и помер от пьянства, меня не смущает: такова была непростая судьба многих неплохих, а иногда даже очень хороших людей.
У меня к этому Гайдару совершенно иные претензии — притом, не озвученные Андреем Илларионовым. Возможно, они не вписывались в схему противопоставления «Гайдар-Сахаров». Хотя, не исключаю, что Илларионов, сам будучи либеральным экономистом, по некоторым вопросам с Гайдаром солидарен и, как многие мои визави из 90-х, тоже считает, что «иначе было невозможно». (Кстати, почему?)
Я, естественно, имею в виду экономические реформы и пресловутую «шоковую терапию». Которая, для начала, была проведена очевидно бездарно: шоковое воздействие зашкаливало, а терапевтический эффект был минимален. (В других пост-соц странах, не обладавших и тысячной частью экономического потенциала и природных ресурсов РФ, аналогичный сеанс прошёл несравненно честнее и с лучшим результатом). Но это не так важно — ну, криво вышло у ребят, что поделаешь. Мои претензии не профессионального, а морального плана — что, в моей системе координат, гораздо важнее. Суть их в том, что Гайдару было абсолютно наплевать на десятки миллионов людей, которые жили и едва выживали (не все) в реформируемой им России. Абсолютное высокомерие и бесчеловечность. Гайдар и его сподвижники не утруждали себя даже элементарными объяснениями ситуации, не говоря уже об извинениях за «причинённые неудобства». Лес рубят — щепки летят. Социально-экономический дарвинизм в его самом безжалостном изложении.
Моя мать, если бы не я, жила бы впроголодь. Мой отец, слава богу, уехал преподавать в университетах Бразилии и Венесуэлы — и это спасло его и его семью от нищеты. А отцовские друзья, пожилые интеллектуалы и доктора наук — уж поумнее Гайдара — распродав подешёвке книги и картины, торговали в столичных подземных переходах носками и пряниками. И над всем этим жеманно сияла слюнявая улыбочка Егора Гайдара… Он даже не подбадривал бьющихся в отчаянии соотечественников — типа «Вы держитесь!» — ему было просто пофиг на агонию подопытных.
Не знаю, сыграла ли роль генетика, но Егор Гайдар — настоящий стопроцентный неолиберальный большевик-сталинист, любитель полезных экспериментов над живыми людьми. Его нечасто заносило в чистую политику, но единственная памятная мне подобная вылазка этот тезис доказывает неопровержимо: октябрь 1993 года и страстные (да, именно страстные!) призывы экономиста-реформатора мочить в сортире — то есть, дословно, уничтожать и расстреливать противников «демократической» власти.
Кстати, никто — даже Ельцин — не сделал так много, как Гайдар, для того, чтобы славное слово «демократия» прочно приобрело в русском языке ругательный оттенок и в просторечии превратилось в «дерьмократию»… Да, академик Сахаров оставил абсолютно противоположное наследие. Он-то, как раз, учил, в первую очередь, этике и нравственности.
Андрей Егоров:
Сегодня многие экономисты говорят, что просто дураку доверили слишком важное дело. Действия Гайдара называют непродуманными, а то и вовсе вредительскими. Но памятник стоит. Его именем называют институты. А может, пора признать, что назначение Гайдара — было фатальной ошибкой, как и его идиотские бесчеловечные реформы.
Юрий Гилёв:
Ярый антисоветчик. Русофоб. Предатель. Подонок. Агент западных спецслужб. Преступления Гайдара можно перечислять до бесконечности.
Елена Покуса:
Многие бы, если не большинство, плюнули Гайдару в лицо. Но наши либеральные друзья сделали из него кумира. Да и другие оппозиционеры, которые в угоду западным экономическим теориям сломали все то лучшее, что было в СССР. Построили то, что построили.
А вот ответы и Илларионову, и Троицкому, и другим.
Леонид Гозман:
На его похоронах Новодворская — и ее уже нет! — сказала: «Он не верил в Бога, но Бог верил в него». Он, буквально, спас нас всех — катастрофа голода, распада страны и войны была на пороге. И он же после нескольких десятилетий экономического безумия заложил основу рыночной экономики — если можем мы ещё на что-то надеяться, да и, вообще, жить, несмотря на крепчающий маразм, то только благодаря этому. А такого удивительного сочетания выдающегося интеллекта, чувства личной ответственности за все и бескомпромиссной порядочности, как у Гайдара, мы, наверное, никогда больше не увидим.
Алексей Беляков:
Вчерашний редактор журнала «Коммунист» запускал рынок в огромной стране, где уже просто было нечего жрать. Конечно, его проклинали, он сам толком не объяснял, что делает и зачем, вообще был фиговым оратором. Его прикрывал Ельцин, как номинальный глава правительства, но не очень долго: Гайдар пробыл на важных постах меньше года.
Умер в 53, говорят, очень много пил в последние годы. Никакими банками, нефтекомпаниями и офшорами не обзавелся. В отличие от многих соратников вроде коллекционера Авена.
Думаю, этот толстый, нелепый человечек, шахматист и зануда, был невероятно смел. Шел напролом, рисковал, дико ошибался, но все же шел. Его никогда не назовут «спасителем», ему всегда будут припоминать «ужасы» 90-х, даже те, к которым он не был причастен. Но тогда, в 1992-м году, он всё-таки спас нашу страну, от голода, бунтов и крови. И за это его стоит поблагодарить.
Кирилл Шулика:
В этом человеке удивительным образом не совпадали внутреннее и внешнее. Внешне довольно мягкий, может быть чуть неуклюжий, но со стальным внутренним стержнем. Такое сочетание и реформы, которые он провел, могли бы поставить крест на его политических амбициях. Но он в первой Думе возглавлял крупнейшую фракцию, а потом в составе СПС прошел и в третью Госдуму. Это к вопросу о том, что Гайдара не любил народ.
Собственно, наверное, такой человек и должен был установить в стране рыночную экономику. И можно не любить Гайдара и говорить про него всякие мерзости, но при этом пользоваться преимуществами рыночной экономики.
Анатолий Чубайс:
Думаю, многое в нашей сегодняшней жизни вызвало бы у Егора изумление, недовольство и возражение, но главное и важнейшее завоевание тех лет – появление рыночной экономики и частной собственности – неоспоримо и необратимо, и обязаны мы этим Егору Гайдару.
Сегодня это кажется таким очевидным, будто было всегда – частный бизнес, конкуренция, миллион товаров на магазинных полках. Банально, но всеми ведь забывается, что ничего этого не было еще 30 лет назад. Что переход к рынку и частной собственности не был самопроизвольным, не случился сам по себе. Он требовал колоссальных усилий и вызывал колоссальное противостояние.
Да, многое не удалось. Были ошибки, работу над которыми предстоит провести. Но сегодня, спустя без малого 30 лет после гайдаровских реформ, совершенно очевидно – рыночная экономика и частная собственность необратимы, и это главная победа Егора Гайдара.
Артём Файзулин:
Сразу предупреждаю — в дискуссии вступать не буду. Но для меня Гайдар — смелый и ответственный политик, компетентный и профессиональный специалист, заложивший основы многих экономических изменений, положительными результатами которых мы пользуемся до сих пор (несмотря на то, что они усердно уничтожаются властным дегенеративным ворьём).
И одной из трёх самых чудовищных ошибок Ельцина (и первой — хронологически) я считаю отставку Гайдара в угоду Съезду народных депутатов в декабре 1992 г.
Съезд, как известно, Ельцин уничтожил в октябре 1993 г. в ходе известных событий. Эти события оцениваются неоднозначно, но если уж такое решение в итоге было принято, то, я считаю, надо было делать это именно в тот момент, когда встал выбор между депутатами и Гайдаром. И оставить его во главе Правительства для продолжения реформ начатым курсом.
Сергей Лукин:
К сожалению, большинство людей не имеют навыков использования фактора времени для анализа. Экономика инерционная система. Именно поэтому провалы КПСС достались Гайдару и его команде, а успехи гайдаровских реформ — Путину. Гайдаровские реформы закончили свой эффект в 2008 году и начался новый застой… Лично я горжусь знакомством с Гайдаром и, уверен, что историки высоко оценят его вклад в историю России. Беда российского общества в том, что институты не являются ценностью. Слабые институты позволили красным директорам выгнать Гайдара, использовать его реформы в своих личных целях для обогащения небольшого числа людей, осуществить реставрацию жалкого подобия советского режима. В чём виноват Гайдар? В том, что ему не дали возможности закончить либеральные реформы? В том, что граждане России не ценят институты? Благодаря чему любыми реформами пользуются жулики и воры? превращая их в контрреформы….
Сергей Жаворонков:
Запомните простую вещь. Вот страна, где можно пойти в магазин и купить что хочется, это и была суть реформ Гайдара. Либерализация цен, либерализация экспорта-импорта, декриминализация торговли (отмена всяких статей вроде «спекуляция» и «валютные операции»). Эти очевидные меры не применялись Горбачевым шесть лет, доведя ситуацию до ручки: в декабре 1991 года очереди стояли уже за хлебом. Я стоял в этих очередях, знаю, о чем говорю.
Все это, кстати, несложно вернуть взад. Почитав Глазьева, начать печатать много денег, затем регулировать цены, затем экспортно-импортные операции. И будет, как в Венесуэле.
Политической бедой, однако, стало то, что Гайдар категорически не любил политику. Он занимался ею «через нехочу». Не худшим образом — 15.5% в 1993 году (такого результата не добивался больше никто среди либералов), в 1999 году ДВР проведя ребрендинг в СПС, стала единственной партией, вернувшейся в парламент после проигрыша предыдущих выборов. В 2000 году Гайдар полностью ушел в науку, любя говорить «я свою вахту отстоял», ситуация хорошая, дальше сами. Его преемники СПС развалили. Но это уже другая история.
Кирилл Рогов:
Можно много что обсуждать про Гайдара, политику и экономику. Можно много сказать разного и интересного про то, как идеи и убеждения существует в мире реальной политики и социальных ограничений. Но что несомненно — это то, что Егор Гайдар был рыцарем российской свободы. В известном смысле не меньшим, чем Андрей Сахаров.
Различие между ними лежало в двух измерениях: во-первых, Сахаров (в силу разных причин) никогда не мыслил себя практическим политиком. Его счастливая судьба состояла в том, чтобы говорить о политике с некоторой абсолютной позиции морального. Это очень почитается в России. И это ужасно важно. Но это не все.
Второе отличие состояло в том, что Сахаров (как истинно советский человек) не понимал роли свободы экономической в обретении свободы политической. То есть того, что и лежит в основе тех сообществ, которым удалось приблизится к реализации идеала свободы более, чем России.
В этом собственно и состоит для меня главный подвиг Гайдара и его место в российской истории — в попытке привить российскому свободолюбию экономическое измерение и практический навык коалиционной борьбы. За то и другое Гайдар был освистан и проклят не меньше, а то и больше, чем Сахаров.
И ведь простой вопрос никак не идет у меня из головы. Гайдар был премьером (полу-премьером) в России всего один год (меньше года). Если он что-то сделал не так, почему же вы (все мы) не поправили этого за 30 лет? А только и придумали, что объяснять неполным годом его полу-премьерства свои неудачи? <…>
Егор Тимурович, мир вашему праху. Ваше усилие, столь героическое, что вы и не представляли, когда на него шли, будет оценено, без нелепых восторгов, без истерических камланий и лживых экзаджераций, и займет свое важное место в российской истории. Уже заняло. Спасибо вам.
Александр Мелихов:
Когда после его ухода в отставку мне предложили написать книгу, состоящую из бесед с членами гайдаровской команды, оказалось, что мнения даже моих собственных знакомых о нем кардинально расходятся. И это не были глупые тетки («на Америку работает», «воров кормит», «прочмокал Россию»…), а интеллигентные люди, в эпоху Горбачева стопроцентные «демократы». «Либеральный большевизм» — это был еще не самый суровый вердикт.
Сейчас уже трудно припомнить, но, кажется, самые благородные из демократов обвиняли Гайдара примерно в том же, что и коммунисты. «Массовое обнищание», «реформы за счет народа», — с тем подтекстом, что они-то бы сумели провести либерализацию и приватизацию за чей-то иной счет, при массовом обогащении народа. Благородные интеллигенты не простили Гайдару того, что он умнее и смелее их. Раньше они тешили себя тем, что у них монополия на истину и благородство, а у начальства — всего лишь на власть. А тут властью оказался человек из их же собственных рядов, — значит нужно лишить его истины, а заодно и благородства. Но было немало и таких, кто верил, что превратиться из Советского Союза в Англию можно быстро и безболезненно, стоит только захотеть. А Гайдар почему-то не захотел.
Дмитрий Травин:
Гайдар делал то, что обрекало на одиночество и даже ненависть, поскольку суть реформ основная масса населения понять не могла. Конечно, рынок – это не термоядерная реакция. Можно прочесть пару десятков книг и понять всю сложность перехода к рынку в стране с предельно искаженной структурой экономики, оставшейся от Сталина, и с огромной массой «пустых» денег, напечатанных при Горбачеве. Но слишком мало людей имеет время и желание в этих сложностях разбираться. Зато слишком много людей хочет видеть мир простым и считать, что в наших трудностях виноваты враги – Сахаров, Гайдар и другие люди, имевшие смелость не сливаться с массой и поступать по-своему.
Наверняка и сейчас кто-то напишет гадость в комментариях. Хама можно забанить, что я и сделаю. Но проблема не в хамах. Проблема – в том, что нормальному человеку легче видеть мир простым и черно-белым. В этом мире Сахаров оказывается американским агентом, а Гайдар грабит народ в интересах олигархов.
Пётр Кашулин:
Что нам дал Егор помимо товарного изобилия и полноценного рубля? На три года с 1993 отсрочил приход власти чекистов, не позволив им этого удовольствия в октябре 1993. Более того, он бросал им открытый вызов, сказав и написав всё, что думает об их фигуральном детище и реальном «сыне юриста».
Еще три года свободы с 1996 — нам подарил Чубайс (и Ельцин). Им этого не простили, в Чубайса стреляли из базуки (и не только), Гайдара травили и фигурально и буквально, как минимум, ускорив его уход из жизни.
Гайдар и еще несколько героев спасли нас от красно-коричневой расправы в октябре 1993, а в декабре 1994-го примерно в том же составе с Гайдаром (Сергей Юшенков, ДС) они вышли на Пушкинскую против 1-ой Чеченской бойни. Через несколько недель Егор с Черномырдиным будет помогать вызволять заложников в Буденовске.
Запомнилась длинная-предлинная очередь, провожавших его в последний путь.
Ужасно и трагично, величие наших соотечественников мы осознаем в полной мере только после смерти, а оцениваем — длиной похоронных процессий. Такая у нас страна.
Борис Надеждин:
Кроме всего прочего, Гайдар лучше всех, кого я знал, понимал проблемы и риски Государства Российского.
Вот никого рядом поставить не могу, кто так точно и доходчиво мог объяснить довольно сложные вопросы.
Увы, некоторые его предсказания о Родине, которые казались маловероятными и мрачноватыми в начале нулевых, полностью сбылись.
Надеюсь, что когда-то сбудутся более оптимистичные предсказания Егора Тимуровича…
Сергей Пархоменко:
Добавил бы я сюда, наверное, только несколько фраз о роли Гайдара в становлении России как независимого государства: с ее местом в международных организациях, с ее статусом ядерной державы (единственной оставшейся таковой на руинах СССР), с ее участием в системе международных договоров в мировой политике после холодной войны. Но эта сторона обычно остается в забвении. Все готовы обсуждать, как быстро и какой ценой на прилавках России появилось импортное пиво, но на разговоры о сохранении контроля над ядерными боеголовками и носителями как-то не остается времени и желания.
Наверное, разговор об этом надо будет вести еще попозже, через несколько десятилетий, когда пивная пена осядет и забудется, а останется важное.
Альфред Кох:
Вообще-то, он был во власти всего чуть больше года. С ноября 1991 по декабрь 1992-го. И потом, еще четыре месяца в конце 1993-го. Но все реформы названы гайдаровскими….
Что это? Теперь, на расстоянии десятилетий, уже видно, что это не только масштаб самого Егора и масштаб сделанного им дела так впечатался в людскую память, что дал название целой эпохе.
Но еще и потому реформы названы гайдаровскими, что те, кто оказался в то же самое время с ним во власти, охотно отдавали ему авторство всех этих реформ. Ибо знали: лавров они не пожнут. Это будет тяжелый крест — быть автором таких реформ.
Все скромно уйдут в тень, а тебя оставят одного. И даже будут респектабельно каяться и честно дрожа лицом признавать ошибки, ссылаясь на молодость и неопытность. И сыто улыбаться: видите какой я приличный человек?
И уходить в новую красивую жизнь, разменяв седьмой десяток. И строить планы на летний отдых и зимние лыжи…
А Егор останется там. Нелепый тостячок с наивными детскими глазами и блестящими на коленях штанами. Пятидесятитрехлетний ребенок сидящий со стаканом виски перед телевизором.
Нет комментариев